Епископ Астраханский Мефодий (продолжение): из истории монашества на Иваново-Вознесенской земле (XV – начало XX века)

Епископ Астраханский Мефодий (1700 - 1776 г.г.)

Конспект беседы игумена Виталия (Уткина) в Епархиальном Духовно-просветительском центре 27 марта 2012 года.

Мы с вами на двух предыдущих беседах начали говорить о жизни уроженца слободы Холуй епископа Астраханского Мефодия (1700 – 1776 г.г.). 
С самой ранней юности Мелетий, будущий епископ Мефодий, жил в монастырях в качестве послушника. Среди этих обителей была, без сомнения, и Борковская Никольская пустынь.
В 18 лет Мелетий в Борисоглебской пустыни близ Суздаля был пострижен в монашество с именем Мефодий. В 24 года он был рукоположен во иеродиакона, а в 28 лет – в иеромонаха Троицкого монастыря города Шуя.
Близкий родственник иеромонаха Мефодия, Иларион был первоначально священником в Астрахани, затем настоятелем Спасо-Преображенского монастыря в этом городе. В 1731 году он был рукоположен в епископа Астраханского. Мы не знаем, в каких родственных связях они находились, но отсюда следует, что стремлением к монашеству был охвачен не только Мелетий, будущий епископ Мефодий, но и другие члены его семьи. Возможно Иларион также родился в Холуе. Современники отмечали его особую духовную настроенность, а в качестве главной отличительной черты отмечали совершенную нестяжательность.
Епископ Иларион приглашает в Астрахань иеромонаха Мефодия. 1 августа 1731 года он был произведен в архимандрита того же Астраханского Спасо-Преображенского монастыря и был затем им 26 лет и 7 месяцев.
Этот монастырь возник во второй половине XVI века в северной части Белого города и первоначально назывался «Спасский, что в остроге». Причиною его основания послужили такие события. Осенью 1569 года соединённая армия турок и крымских татар осадила Астрахань. Превосходство сил противника над малочисленным астраханским гарнизоном было так велико, что осаждённым приходилось надеяться только на помощь Божию. И, действительно, только чудом можно было назвать последующие события: турецкая армия неожиданно оставила свой лагерь и поспешно, будто гонимая невидимым и страшным противником, обратилась в бегство. В ознаменование этой славной победы царь Иоанн Грозный повелел построить в Астрахани монастырь в честь Преображения Господня.
Постепенно монастырь становится достаточно крупным. Во второй половине XVII века эта обитель была даже ставропигиальной, но к началу XVIII столетия он вновь подчинялся астраханским преосвященным.
В 1709 году Астрахань была практически уничтожена сильным пожаром. Пострадал и Спасо-Преображенским монастырь. Большая часть зданий ещё лежала в развалинах и даже ограду, полностью уничтоженную огнём, не было возможности восстановить. Его восстановление и расцвет связаны с именем архимандрита Мефодия, будущего епископа. 
Он сразу же начал сооружать новую каменную ограду в обители с четырьмя каменными башнями по углам. Одной из них Господь судил сохраниться и до наших дней. Это всё, что ныне уцелело от некогда славной обители. В 1873 году монастырь был упразднен и в нем разместилась Духовная семинария. В 1930 году его постройки были снесены.
Однако вернемся к трудам архимандрита Мефодия. Его стараниями в южной части обители в 1736 – 1738 годах были построены:
1) двухэтажный каменный дом для паломников, в котором позже были устроены братские келии и две палатки;
2) всевозможные хозяйственные постройки;
3) ещё один каменный двухэтажный корпус с братскими келиями, кухней и трапезой.
В северной части обители, вдоль её ограды, в 1742 – 1743 годах были выстроены многие каменные хозяйственные службы: конюшня, каретник, ледник и кладовые-палатки. В западной и восточной частях монастырской ограды тоже было выстроено несколько хозяйственных помещёний.
Не менее важной была и храмоздательная деятельность архимандрита Мефодия. В 1732 году по его челобитью Астраханский епископ Иларион благословил устроить в Спасском монастыре над святыми вратами тёплую каменную церковь в честь Преподобных Зосимы и Савватия Соловецких.
Строительство было закончено к 1756 году, и храм освящён 26 октября. В 1757 году в верхней части юго-восточной башни была устроена церковь в честь Всех Святых. В 1742 году 11 июня был снова освящён придел нижнего соборного храма – в честь Трёх святителей: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста. Соборный храм засиял во всём своём великолепии, радуя и внешней красотой, и внутренним убранством насельников обители и всех астраханцев.
Вот строки из описания Спасо-Преображенской обители, сделанные самим архимандритом Мефодием: «В монастыре имеется 35 человек братии; странноприимнеческая больница для пребывания нищенствующих больных, увечных и престарелых, не имеющих своего пропитания, в которой состоит до 30 человек; школа из малолетних российских и из калмыков и болдырей безродных для обучения грамоте».
Без сомнения, Спасо-Преображенский монастырь был благоустроен и в смысле правильной организации монашеской жизни. Напомню, что праздник Преображения Господня был особо близок творцам умной молитвы. На астраханскую землю отец Мефодий перенес все то духовное богатство, которое он собрал на протяжении многих лет своей подвижнической жизни в пределах территории современной Ивановской области, весь свой опыт. 
Архимандрит Мефодий своей жизнью и деятельностью привлек к себе всеобщую любовь, так что, по смерти епископа Илариона, власти, граждане и духовенство обратились к императрице Елисавете Петровне с просьбою назначить в Астрахань епископом архимандрита Мефодия. Просьба их была уважена. 
10 мая 1758 года архимандрит Мефодий был хиротонисан во епископа в городе Казани, а 12 августа прибыл в Астрахань. Об его жизни рассказывает нам дореволюционный автор книги «Архиереи Астраханской епархии за 300 лет ее существования» священник Михаил Благонравов.
«Не столько радовался древний Израиль о избавлении своем из Египта, перешед Чермное море, — пишет он, — сколько духовенство и граждане Астраханские, увидя прибывшаго к ним давно желаемаго ими пастыря. По истине пастырь сей был добрый: он был примером всякой добродетели, был правды ревнитель, кротости и смирения образец, трудолюбия и воздержания рачитель, обидимых защитник, питатель сирых и отец». 
Слава о его добродетелях и святости жизни распространилась не только среди христиан, но и среди инославных и кочующих народов в Астраханской области. 
Со дня пострижения в монашество и до самой смерти он вел самую строгую иноческую жизнь. Будучи и монахом, и архимандритом, и епископом, он не пропускал ни одной службы — ни утрени, ни литургии, ни малой вечерни, ни всенощного бдения, кроме случаев тяжкой болезни. 
Простота его в обращении с людьми и во всей его жизни простиралась до того, что он сам участвовал во всех монастырских работах: как простой монах, в одной свитке, с заступом или с лопатою в руках, он копал гряды, сажал виноградные растения на ряду с другими монахами, так что трудно было узнать, кто из них епископ. И при таких трудах он никогда не пропускал ни церковного, ни келейного правила, мало давая себе отдыха.
Особенно же епископ Мефодий прославился своим милосердием к бедным, без различия звания и вероисповедания. Кроме среды и пятницы, в которые соблюдался строгий пост, в архиерейском доме ежедневно предлагалась обильная трапеза всем приходящим бедным. Почти каждое утро рабочий народ, идя на работу, заходил прежде в архиерейский дом, где получал хлеб и квас, а нуждающиеся здесь же получали одежду и обувь, которой в архиерейском доме, в особых помещениях, всегда было много заготовлено. 
В дни же великих праздников, особенно в храмовой праздник Успения Божией Матери, бывало угощение всех приходящих, при чем всегда находился сам Преосвященный. Если обедавшие брали с собою и посуду, то сердобольный владыка не возбранял этого. Еще будучи архимандритом, он устроил в Спасо-Преображенском монастыре особую келью, в которой жили и обучались грамоте дети-сироты, до 30 человек; такой же приют был устроен им и при архиерейском доме.
Епископ Мефодий с особенною ревностью заботился о построении и украшении храмов Божиих. Он устроил в Астраханской епархии 19 церквей. 
При нем же ризница Астраханского Успенского собора украсилась и пополнилась разными драгоценными вещами, из которых особенно замечательны: Евангелие с верхнею золотою доскою, осыпанное алмазами, яхонтами и изумрудами, стоящее до 120 тысяч рублей; потир, дискос и звездица золотые, весом 5 фунтов 7 золотников; серебряная водосвятная чаша, весом 2 пуда 9 фунтов 36 золотников.
Откуда же этот щедрый архипастырь брал средства на ycтpoeниe и украшение храмов Божиих и на столь щедрую благотворительность? Сам он не был богат, но умел обогащать других. Когда он узнавал о смерти кого либо, то не разбирая ни звания, ни состояния умершего, отпевал оного; а благодарные родственники покойника приносили к ногам епископа, кто что мог: богатые — деньги, а бедные — разные вещи; серьги, кольца, одежду и т. п. Некоторые еще при жизни завещали ему капиталы на помин души. На эти средства им устроено 22 церкви. 
Усердие к нему простиралось до такой степени, что многие ежедневно откладывали понемногу из своих достатков, говоря: «это Мефодию». Благодарное Астраханское купечество подарило ему Чуркинские воды, считавшиеся лучшими из всех рыболовных участков.
Добродетельная жизнь епископа Мефодия обращала на себя внимание и Высочайших Особ, которые тоже присылали ему ценные подарки. Так Императрица Елисавета Петровна пожаловала ему драгоценную панагию, а Императрица Екатерина II присылала ему в подарок разные золотые и серебряные вещи. Так многоразличны были источники, из которых текли к епископу Мефодию средства.
Во время Пугачевского бунта епископ Мефодий проявил величие духа, неустрашимость патриота и дар прозорливости. 
В 1771 году в посаде Дубовке явился беглый казак Емелька Пугачев с подобными себе сообщниками, которые объявили его за царя Петра III, в то время уже умершего, и стали волновать народ, возбуждая его к восстанию. Хотя Пугачев тут же был схвачен, но он успел бежать, и слухи о его побеге и о разных небывалых подвигах разносились повсюду и производили свое действие на невежественный и склонный к возмущению народ. Признавая это опасным для Престола и Отечества, епископ Мефодий немедленно отправился в Царицын и в другие места своей епархии и увещевал народ не верить бунтовщикам. Утвердив свою паству в верности присягою, епископ Мефодий только в 1773 году возвратился в Астрахань.
В 1774 году Пугачев снова появился на Волге, окруженный уже громадною силою, состоящею из разного сброда; разорял и грабил попутные города и селения. На сторону Пугачева переходили не только одни мятежные люди и всякие бродяги, но и мирные граждане — одни по легкомыслию, другие под влиянием страха, потому что Пугачев не признававших его за царя Петра III подвергал страшным пыткам, топил или вешал. Когда слухи о злодействах Пугачева дошли до Астрахани, то между жителями ее началась борьба верности к Престолу с робостью и малодушием. Гражданские власти, не имея надежды отразить вооруженною силою громадную толпу мятежников, были в нерешительности, как поступить в таких тяжелых обстоятельствах. В это время епископ Мефодий убеждал жителей не изменять присяге на верность Императрице, уверял, что бунтовщик — не царь Петр III, который умер назад тому лет 10, а беглый донской казак Емельян Пугачев; изменникам грозил проклятием. Когда Пугачев с толпою бунтовщиков приближался к городу Черному Яру, то многие жители Астрахани, под влиянием страха, собирались бежать из города. Ободряя их, епископ Мефодий предсказал, что Пугачев не только не будет в Астрахани, но даже и Черного Яра не увидит. Действительно, Пугачев был разбит выше Черного Яра, а епископ Мефодий в тот же день утром совершил в соборе торжественное благодарственное молебствие, хотя в Астрахани никакого известия о победе над Пугачевым еще не получалось. 
По усмирении Пугачевского бунта, когда сам Пугачев уже был казнен в Москве, приступили к суду и расправе с теми, которые принимали участие в мятеже. Императрица Екатерина II имела столь великое уважение к епископу Мефодию, что весь суд и расправу над духовными лицами, склонившимися на сторону самозванца, поручила ему: «что он над нами сделает, тому так и быть». 
И вот в мае 1775 года привезли в Астрахань до 1000 человек монахов, священников, диаконов и причетников и привели к собору в оковах, оборванных, истомленных от голода и всяких невзгод тогдашнего тюремного заключения. В 2 часа пополудни епископ Мефодий велел ударять редко в большой колокол. На этот необычайный в такое время звон народ толпами спешил к собору; собралось в соборе и все духовенство. 
Святитель в малом архиерейском облачении и с посохом вышел на кружало, дал несчастным знак, чтобы они к нему приблизились, посмотрел на них, заплакал и сказал: «Бог и Всемилостивейшая Государыня всех прощает, и я, по данной от нее власти, прощаю вас и разрешаю; сбивайте оковы с них!» Когда всех расковали, он осенил их крестом и сказал: «идите за мною, в соборе принесем благодарение Богу о здравии Государыни». Когда губернатор Бекетов стал говорить Мефодию, что с бунтовщиками так не поступают, он сказал ему: «разве они виноваты? вы — военные и все чиновники — что с пушками делали? — бежали, оставили свое звание, нарушили присягу! Разве вас попы с крестом и с кадилом могут защищать? Вы виноваты, а не попы… Бекетов бы сам сделал еще хуже, как бы попался в руки бунтовщиков». И Бекетов замолчал. После этого Преосвященный отпустил всех духовных по своим местам и щедро одарил их на дорогу, сказав: «поминайте за милосердие к вам Государыню».
Ко времени епископа Мефодия относится первая попытка открыть духовную школу в Саратове. В 1770 году, когда Саратов входил в состав Астраханской епархии, было основано духовное мужское училище, которое носило название «духовная семинария». Однако спустя шесть лет оно было упразднено (6 января 1777 года) в связи с открытием в Астрахани новой семинарии.
Обремененный преклонными летами и многосложными трудами, епископ Мефодий возымел решительное намерение оставить Астраханскую кафедру и поселиться в Саровской пустыни, чтобы остаток дней своих посвятить исключительно на служение Богу, но Господь судил ему иначе окончить жизнь. В 1776 году, объезжая свою епархию, епископ Мефодий остановился в Червленской станице, недалеко от города Кизляра. Желая полечиться тамошними теплыми водами, он приказал поставить над горячим ключом войлочную кибитку на подмостках. Но только лишь вошел он в кибитку, оступился и упал в кипящий колодезь, откуда служители вытащили его едва живого. На другой день, 29 мая, он исповедался, приобщился и, по окончании таинства Елеосвящения, скончался, завещав похоронить себя в Астрахани.
Весть о неожиданной кончине любимого архипастыря поразила жителей города Астрахани глубокою скорбью, которая особенно выразилась тогда, когда смертные останки его привезли в Астрахань. Почти все жители города, с горьким плачем, вышли встречать своего покойного архипастыря. Тут были даже татары и язычники, которые вопили: «кто нас будет теперь питать и одевать? Кто за нас заступится?» Он погребен в нижнем храме Успенского собора. Так это место выглядит в настоящее время. 
От останков святителя при погребении были исцеления. В 1801 году гроб его был освидетельствован при епископе Платоне, причем тело и все облачение найдены нетленными.
В крипте Успенского собора г.Астрахани, помимо епископа Мефодия, погребены многие  астраханские архиереи, многие из которых почитаются как подвижники благочестия за свою праведную жизнь. Это митрополиты Савватий и Сампсон, епископ Никодим (Боков), архиепископ Тихон (Малинин). Останки этих святителей, а также других астраханских и грузинских архиереев в мае 1992 года были положены в новые гробы, а в ноябре 2001 года архиерейским служением Преосвященнейшего епископа Ионы (Карпухина), в сослужении астраханского духовенства, преданы погребению и поставлены в крипте в новосооружённые для них склепы.