Уроженец слободы Холуй епископ Мефодий (начало): из истории монашества на Иваново-Вознесенской земле (XV – начало XX века)

Холуй в наши дни

Конспект беседы игумена Виталия (Уткина) в Епархиальном Духовно-просветительском центре 20 марта 2012 года.

Мы с Вами на предыдущей беседе увидели, как в конце XIV века, более шести веков назад святитель Киприан, митрополит Московский принес на нашу землю со Святой Горы Афон монашескую традицию умного делания. Можно с уверенностью утверждать, что она как живой духовный опыт сохранялась в монастырях на территории, входящей в современную Ивановскую область, на протяжении нескольких столетий. Более того, эта традиция оказала большой влияние на расцвет русского монашества во всей России спустя почти четыре века после святителя Киприана.
Свидетельство этому – жизнь и подвиги нашего земляка, епископа Астраханского и Ставропольского Мефодия (1700 – 1776). Сразу скажем, что он был аввой, духовным наставником преподобного Назария Валаамского, одного из самых ярких тружеников русского монашества рубежа XVIII – XIX веков, возобновителя Валаамского монастыря, издателя самого знаменитого в России сборника творений святых отцов – «Добротолюбия». Именно к епископу Мефодию пришел будущий игумен Назарий юным послушником, от руки этого святителя воспринял монашеский постриг, от него восприял опыт внутреннего умного делания и монашеского жития, им же был рукоположен в иеродиакона и иеромонаха.
Будущий епископ Мефодий родился в 1700 году в семье священника Холуйской слободы Суздальской епархии Петра и при крещении был назван Мелетием. Ныне Холуй – это поселок в Южском районе, том же муниципальном образовании, где находится и Святоезерская пустынь. Ныне здесь расположен замечательный художественный музей с большой коллекцией икон. И это совсем не случайно.
Вот, что пишет о Холуе известный владимирский историк В.Березин в своем описании храмов Шуйского и Ковровского уездов: «Село Холуй на реке Тезе давно известно за пределами Владимирской губернии благодаря тысячам икон, которые массами приготовляются здешними иконописцами и развозятся затем офенями по всем уголкам нашего Отечества».
Офени – это перехожие торговцы, их центром было село Алексино (территория бывшего Ряполовского княжества, ныне – Савинский район Ивановской области). Офенями был выработан или сохранен с незапамятных времен свой особый язык, словарь которого составил В.Даль.
В.Березин продолжает: «Иконописное мастерство существовало в Холуе уже в XVII столетии; в писцовых книгах 1628 – 1631 годов упоминается в Холуе иконописец Лаврушка Иванов. В некоторых частных документах сохранились известия о том, что в XVIII столетии посылались из разных мест учиться иконописанию в Холуй ученики. Таким образом и тогда уже иконописание не было в Холуе случайным явлением, а общим занятием и ремеслом жителей». «Таким, - добавляет В.Березин, - оно остается и до настоящего времени». Затем он продолжает: «Слобода Холуй принадлежит к древнейшим поселениям Владимирского края. Она упоминается в половине XVI века». Действительно, в это время здесь находились соляные варницы Троице-Сергиева монастыря, а значит это место входило в сферу и духовного влияния знаменитой обители преподобного Сергия, оно посещалось ее насельниками. На самом деле, по данным археологии, Холую как минимум 1200 лет.
Пользуясь случаем, скажем о возможном происхождении названия Холуй. На тезе так называли специальный плетеные из ивняка сетки или запруды, которыми перегораживали реку наискосок, но не на всю ее ширину. От холуев на Тезе и пошло, вероятно, название села Холуй. Действительно, в те времена Теза изобиловала рыбой и бобрами. В лесах обитало много пушного зверя.
Рядом с Холуем, на Введенской горе располагалось большое торговое село Введенское. Впоследствии его жители перешли в Холуй и даже перенесли в него свой храм, затем тесно связанный с епископом Мефодием.
Послушаем дальше В.Березина. Он пишет: «В 1613 году слобода Холуй пожалована князю Димитрию Пожарскому царем Михаилом Федоровичем». Дальше мы с вами увидим, что с князем Дмитрием Михайловичем Пожарским была тесно связана и Борковская Троицкая пустынь, основанная его сыном по обету отца и имевшая огромное значение в жизни епископа Астраханского Мефодия.
Какие храмы застал в Холуе сын священника Петра, маленький Мелетий? Где служил его отец, священник Петр? Как выглядело село? Об этом В.Березин рассказывает нам так: «По писцовым книгам 1628 – 1634 годов в слободе Холуй значится церковь Живоначальной Троицы – древняа клецки, - строение вотчинниково» (то есть владельца вотчины – в данном случае князя Димитрия Пожарского), «при церкви поп Игнатий» (предшественник, а может быть и отец священника Петра, будущего епископа Мефодия) и «просфирница, да 10 келей нищих. Да в слободе два дома вотчинников, 23 двора крестьянских, нетяглых бобылей 24 двора» (то есть не обложенных податью), они делают всякое изделие на боярина, из них Гришка Игнатьев иконник. Да в той же слободе кабак, да варница Орел» (то есть место вываривания соли), «да варница Усолка, да 2 места варнишны… да 4 трубы с услолом». Все это оборудование для вываривания соли. «да в слободе два торга на Введеньев день и на Фролов день».
Но не весь Холуй принадлежал князю Димитрию Пожарскому. Часть слободы относилась к двум монастырям. В.Березин пишет об этом так: «Князь Пожарский не был в то время единственным владельцем Холуйской слободы. По тем же писцовым книгам один жребий слободы холуй принадлежал Троице-Сергиеву монастырю; в нем был двор монастырский и 18 дворов бобыльских. Другой жребий Холуя принадлежал Суздальскому Спасскому монастырю: в нем было 4 двора бобыльских. Этот жребий был положен в монастырь в 1574 году Харитоном Нефедьевым».
В 1678 году вотчина князя Димитрия Пожарского значилась за его князем Юрием Ивановичем Пожарским – внуком освободителя Москвы и сыном основателя Борковской Троицкой пустыни. В ней был 91 двор крестьянский и 28 бобыльских с населением в 325 душ мужского пола. Следовательно, население всей слободы Холуй была значительно больше.
Мелетий, будущий епископ Мефодий, вырос при Троицком храме, где служил его отец. С малых лет прилепился он душой и к монастырям, ведь часть слободы Холуй принадлежала Троице-Сергиевой лавре, здесь, как мы слышали, был монастырский двор, где останавливались приезжие монахи. Посещал он и Введенский храм на горе в соседнем селе Введенском. Но больше всего его сердце лежало, видимо, к ближайшему монастырю – Борковской Никольской пустыни. Она называлась также Троицкой.
Пустынь расположена недалеко от Холуя, на территории соверменного Южского района. В древности здесь был дремучий лес (бор), от него и получил свое название монастырь.
Живший в конце XIX века владимирский историк Н.Голышев, оставивший нам описание Борковской пустыни, так говорит об ее основании: «Монастырь основан иждивением князя Иоанна Дмитриевича Пожарского по завещанию его родителя князя Дмитрия Михайловича Пожарского. В несчастную годину междуцарствия, в 1612 году, князь Дмитрий Михайлович, идя с дружиною на избавление Москвы, на сем месте имел остановку на несколько времени, и вместе с прибывшей сюда новой дружиной дал обет перед всемогущим Богом мужественно понести все трудности и опасности в предстоящей борьбе с многочисленными врагами и отечественными изменниками, и не щадить самой жизни, чтобы отстоять Москву и спасти Отечество. В память сих святых чувств в благодарность Богу, тогда же положил основать на оном месте обитель во имя св.Николая Чудотворца».
Мы знаем, что князь Димитрий Михайлович Пожарский после неудачного штурма Москвы первым ополчением лечился от ран в своем селе Мугреево-Никольское, расположенном на той же территории современного Южского района Ивановской области.
Именно сюда прибыло посольство от формируемого в Нижнем Новгороде ополчения, с приглашением князя Димитрия Пожарского власть во главе рати. Ополчение возглавил архимандрит Дионисий. Князь согласился и встретился с идущими к нему воинскими отрядами там, где сейчас расположена Борковская пустынь. Здесь же, по преданию, явилась ему икона святителя Николая Чудотворца. Он дал обет построить на этом месте монастырь. Но, как мы слышали, читая текст Н.Голышева, сам Димитрий Пожарский обет свой исполнить не успел. Это сделал за него его сын Иоанн.
К моменту рождения будущего епископа Мефодия Борковская Никольская пустынь просуществовал уже 50 лет. Думается, что она в полноте впитала в себя многовековые традиции монашеской жизни. Полвека – это очень много, особенно, если учесть, что наши лучшие современный монастыри, уже оказавшие влияние на жизнь целого поколения существуют после своего возрождения не больше 20 лет.
Судя по тому, что епископ Мефодий приложил впоследствии огромные усилия по благоукрашению Борковского монастыря, он очень любил в детстве эту обитель.
С самой ранней юности Мелетий, будущий епископ Мефодий, жил в монастырях в качестве послушника. Думается, что среди этих обителей была и Борковская Никольская пустынь.
В 18 лет он в Борисоглебской пустыни близ Суздаля был пострижен в монашество. В 24 года был рукоположен во иеродиакона, а в 28 лет – в иеромонаха Троицкого монастыря города Шуя.
Думается, можно с полной уверенностью утверждать, что ту монашескую традицию, которую епископ Мефодий передал затем игумену Назарию, он воспринял в монастырях, располагавшихся на территории современной Ивановской области.
Мы еще вернемся с вами к Борковской пустыни, но сейчас поговорим о Шуйском Троицком монастыре. Думаю, что даже немногие шуяне знают сейчас о том, что в Шуе была такая обитель. Она располагалась не месте современного Троицкого кладбища. Сейчас там нет даже храма, который был уничтожен в года безбожия, а некогда располагалась прекрасная мужская обитель. Кладбище здесь возникло совершенно не случайно. Как известно, погребение родственников в значимых монастырях, на святой земле, под покровом святынь считалось у наших предков очень важным. Когда многие монастыри при Екатерине II были закрыты, погребение на их бывшей территории продолжалось и они превратились в городские кладбища. Так случилось, например, с территорией бывшего Покровского мужского монастыря села Иваново (современная площадь Пушкина областного центра) и Вознесенского женского монастыря города Кинешма. Точно так же произошло и в Шуе с Троицким монастырем.
Время основания этой, без сомнения, древней обители неизвестно. Первоначально место, где он располагался, находилось за городом. В 1654 году, как известно, в Шуе распространилась моровая язва, во время которой чудесным образом явилась Шуйско-Смоленская икона Пресвятой Богородицы. В тот период Троицкий монастырь управлялся архимандритами, то есть был достаточно крупным и известным. В сказании о явлении Шуйско-Смоленской иконы мы читаем: «И бе же, приходящее из киновии (то есть общежительного монастыря) во град Шую, Троицкий архимандрит с иконы и иноки, в соборную церковь, и обходящее кругом града, и молящее с великим умилением и со слезами Всемогущего Бога и Пречистую его Матерь и всех святых угодников Божиих, дабы Бог сотворил милосердие Свое на люди своя».
Вот несколько имен архимандритов Троицкого монастыря, известных по сохранившимся документам: 1) Варнава, 1628 г.; 2) Иона, 1631 г.; 3) Иосиф, 1644 г.; 4) Антоний, 1665 г.; 5) Симеон, 1676 г.; 6) Лев, 1678 г.; 7) Никон, 1684 г.; 8) Феодосий, 1700 г.; 9) Моисей, 1729 г.; 10) Леонтий, 1739 г.; 11) Антоний, 1748 г.; 12) Антоний, 1757 г.; 13) Евстафий, 1764 г.