Игумен Назарий Валаамский, духовное чадо епископа Астраханского Мефодия (продолжение): из истории русского монашества

Преподобный Назарий Валаамский

Конспект беседы игумена Виталия (Уткина) в Епархиальном Духовно-просветительском центре 1 мая 2012 года.

(По статье иеродиакона Онуфрия (Маханова) "Игумен Назарий – отец русского монашества" – "Русский инок", №9 (172), май 2003 года)

В 1770 году 4 мая иеродиакон Назарий бежал, как свидетельствует летопись Саровской обители. Тотчас был послан доклад в Святейший Синод, именно благодаря ему у нас сохранилось описание о.Назария, "Иеродиакон Назарий , ростом великоват, волосом светлорус, лицом чист, сухощав, глаза серые, борода невелика, от роду 29 лет". После возвращения о.Назария, было учинено разбирательство. Вот как данное событие описывается в указе консистории: "4 мая взявши о.Назарий из трапезной хлеба, не спросясь тебя строителя и не сказавши никому, пошел из той пустыни в лес, где ходя заплутался и ходил дней с девять. А как где нашедши дорогу, пришел в пустынь обратно, то услышав от работника тоя пустыни, что о побеге ево в консисторию представлено, убояся истязания и пошел паки в лес. И отшедши от пустыни верст с 30 сделал себе шалаш и с июня месяца средних чисел. А на пищу получал от работающих в том лесу крестьян, а потом занемог и вышед из показанного шалаша пришел обратно в пустынь". Наказанием о.Назарию определили: "на полгода в черную работу, в которую употреблять ево в те времена, когда он от священослужения свободен будет, да через то время давать ему в среды и пятки сухоядение, а в церкви вовремя литургии класть ему по пятьдесят земных поклонов".
  В 1773 году о.Назарий нес послушание, исполняя чреду священнослужения, в церкви нес клиросное послушание и шил для братии камилавки. В 1776 году о.Назарий был посвящен во иеромонаха епископом Владимирским Иеронимом. По ведомости значилось, что он исправляет священнослужение, а по немощи временно исполняет послушание в вязании четок для братии, а к другим трудам он за немощью был не способен.
  Строгое исполнение иноческого устава было всегдашней заботой отца Назария. Вся жизнь его была подвигом. Душа его так была проникнута мыслью и Божественных предметах, чтобы единственным предметом его бесед было слово о пользе души. О делах мирских он не знал и слов, как говорить о них. Но если отверзал свои уста, чтобы говорить о подвигах против страстей, о любви к добродетели, то его беседа была неиссякаемым источником сладости. И как сам он, так и слушающие, забывали часы и время в усладительной беседе. Слова его были правы, прямы и резки. Без Слова Божия как основания не любил он и начинать разговоров, - так учил и других, чтобы душеспасительные советы основывать не на своем разуме, но на слове Божием. Строгий и как бы недоступный по виду, он своими словами привлекал сердца всех к любви и послушанию к нему. Смиренный сам, он и всех, которые просили у него наставления, прежде всего, учил смирению. Жизнь проводил неизменяемо постническую и нестяжательную; едва только не рубище употреблял для одежды своей.
  Келейник митрополита Гавриила, архимандрит Феофан (Соколов) так вспоминал об отце Назарии: "А вот еще о.Назарий был человек простой, неученый, писать не умел. Преосвященный Гавриил спросил однажды отца Назария: кто у него хуже всех? - он отвечал: все хороши. - "Ужели - то нет никого худого?" - Владыко святый, я один".
Случилось о. Назарию ехать через одно селение, играют дети: он остановился, созвал их и испрашивает: "что, кто из вас лучше всех?" Дети указали на одного мальчика: " вот этот лучше всех!" - "Почему?" спрашивает он: - "он смирен, отвечают ему: ты его бранишь, а он ничего". - "Так и вы перенимайте у него", сказал о. Назарий. Он жил в пустыне 7 лет, - я бывал у него. Он сапоги по 6-ти лет нашивал, платье носил рубищное. Ему страшилища были в пустыне. Он рассказывал, что ему однажды пришла мысль насеять репы; вот, дескать, будут приходить усердствующие, брать ее и получат исцеления. Как только он это подумал, вдруг почувствовал, что кто-то ударил его как будто палкою по голове, и так сильно, что он не мог на ногах удержаться, упал, и почувствовал такой смрад и зловоние в воздухе, и ползком кое-как до обители дошел.
  Об отце Назарии митрополит Гавриил узнал следующим образом. В 1780 году 5 декабря "о.Назарий с товарищи в Москву отправился", - как писал преосвященный епископ Владимирский Иероним. Видимо именно в это время они посетили Соловецкую обитель. Увидев запустение Анзерского скита, о.Назарий обратился в Святейший Правительствующий Синод, с покорнейшим доношением, в котором он описывал условия жизни Анзерского скита, Соловецкого монастыря и о его запустении:
  " Ныне уведомился я, что оной скит по внове учиненному о монастырях штату оставлен в том же игуменском звании. И находится под ведомством Соловецкого монастыря. Которой незнаемо для чего мне же уповательно, что за малоимением к жительству в том острове охотных людей как то и в мое недавно для поклонения в Соловецком монастыре и во оном Анзерском скиту святым мощам, бытность находилось только четыре человека. Представлял неоднократно Святейшему Правительствующему Синоду, дабы благоволил оной Анзерский скит из ведомства их исключить. В рассуждении, чего я всенижайший как, будучи о сем острове довольно известен, то желаю в нем препровождать свою жизнь охотно". Далее он указывает тех братий, которые пожелали бы с ним отправится в указанный скит.
  В начале 1781 года в письме к строителю Саровской пустыни иеромонаху Пахомию митрополит Гавриил просил о высылке иеромонаха Назария для восстановления Валаамского монастыря и для заведения в оном устава Саровского. Отец Пахомий как видно на это не совсем охотно соглашался, между прочим выставлял на вид и малообразованность братии. Равно и о.Назария представлял как человека малоумного и неопытного в духовной жизни. Преосвященный Гавриил проник в тайну смирения Назариева: "У меня много своих умников - отвечал им, - пришлите мне вашего глупца". Таким образом о. Пахомию невольно пришлось отпустить смиренного подвижника, избранного Промыслом Божиим через Архипастыря в оружие к восстановлению древнего Валаама.
 В 1781 году указом Святейшего Синода о.Назарий был потребован в Санкт-Петербург, где по убеждению митрополита Гавриила определен в строители в Валаамский монастырь для устройства в нем общежития и порядка по уставу Саровской пустыни.
Через год преосвященный Гавриил писал к владыке Виктору Владимирскому: "Благодарю за увольнение отца Назария; он в Валаамском монастыре устроит порядок пустынный".
  В грамоте, данной о.Назарию по случаю назначения настоятелем, митрополит Гавриил объясняет, "что остров Валаам, по пустынному положению своему и святости жизни первых своих тружеников, самим Промыслом Божиим определенный к пребыванию на нем иноков, требует восстановления селений праведных на непреложных правилах, существующих в Саровской пустыни, и тем самым принесения жертвы Спасителю. Призывая для сего честного отца иеромонаха Назария, известного подвигами своими и усердием для утверждения монашествующих в спасительной жизни, мы преклоняем колени и сердца наши пред Господом, да даст им, по богатству благости и Славы Своей, укрепиться Духом Его Святым и да сохранит в сердцах любовь и мир Божий о Христе Иисусе".

Вступление в должность настоятеля

 Остров Валаам находится в Ладожском озере, от Кексгольма в 60 верстах, в окружности имеет 27 верст. Монастырские строения были деревянные, построенные еще в 1755 году. Теплая церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы и церковь Рождества Христова требовали значительных поправок.
  Монастырем в это время управлял игумен Ефрем, по монастырской необходимости он выехал в Петербург, но здесь заболел и скончался 3 марта 1782 года. Похоронен он в Александро-Невской Лавре. В виду этого события отец Назарий был определен указом от 7 марта 1782 года строителем Валаамского монастыря. При вступлении в должность настоятеля, в монастыре не было ни одного иеромонаха, кроме самого отца Назария, а один монах и два белых священника из которых состояло все братство, по несчастному случаю все утонуло, так что около года отец Назарий один совершал священнослужение.
  Благодаря попечением Назария, обитель Валаамская возродилась из запустения. В монастыре был устроен строгий церковный богослужебный порядок, введены три рода жизни: общежительная, скитская и пустынная. Сам игумен в монастыре имел отшельническую келию, в которую удалялся на целые недели. И между тем управлял монастырем с особенным даром дальновидности и прозорливости, узнавая иногда без испытания человеческие мысли, склонности и характеры каждого из братий, и побуждая их к исправлению недостатков, замеченных в них.
  Он деятельно занялся в монастыре строительством. Он составил план каменного монастырского здания, существующего и по настоящее время и составляющего внутренний его четырехугольник. Для тридцати человек братий помещения в этом четырехугольнике было вполне достаточно. План здания был составлен по проекту отца Назария и утвержден преосвященным Гавриилом, митрополитом Новгородским и С.-Петербургским, 10 февраля 1785 года.
  Слава старца и старания митрополита Гавриила привлекли благотворительные пожертвования на обитель.
С помощью благотворителей, за восемь лет возведено было все монастырское здание. На восточной стороне возвышался каменный двухэтажный пятиглавый собор с обитыми жестью крестами, а над папертью его поднималась колокольня. По обеим сторонам собора над монастырской кровлей появились кресты и главы Успенской и Никольской церквей.
При закладке этого собора с церковью во имя преп. Сергия и Германа над нетленными их мощами было откровение будущему игумену Иннокентию, возвратясь от заутрени, вздремнуть в своей келии и вовремя этого краткого сна Господь сподобил его видеть знамение, что созидаемый храм есть жертва Богу приятная.
Старцу казалось: в монастыре необычайно стечение разного народа и все ожидают прибытия высокопреосвященнейшего митрополита Гавриила для положения основного камня. Вскоре явился сам Владыка, облаченный в мантию и с жезлом архиерейским в руке. По обе его стороны шли два светолепных схимника. Приблизясь к месту, где почиют многоцелебные мощи преподобных Сергия и Германа, они остановились, осенили крестным знамением святую могилу и все пространство, предназначенное под строение - и стали невидимы.
  Отец Иннокентий, проснувшись, тотчас же поведал настоятелю игумену Назарию о видении своем. Мудрый старец уразумел в этом видении благоволение Валаамских чудотворцев к возобновлению древней их обители, а в сновидце познал преемника и деятельного продолжателя великого своего подвига.
5 марта 1786 года, по повелению Государыни Императрицы Екатерины II, Валаамский монастырь был включен в число штатных монастырей 3-го класса с настоятельством игуменским.
Но главная миссия о. Назария состояла во внутреннем устроении обители. Митрополит Гавриил вызвал о. Назария для того, чтобы он ввел на Валааме общежительный порядок по образу Саровской пустыни, и отец Назарий действительно исполнил это назначение. Общежительные порядки Саровский старец ввел в Валаамском монастыре сразу же по своем назначении.
Благодаря непоколебимому основанию, заложенному отцом Назарием, Валаамская обитель достигла своего расцвета в середине XIX столетия. Святитель Игнатий Брянчанинов так писал об обители в 1846 году: "По устройству своему, в монашеском отношении, Валаамский монастырь - верный снимок с монастырей первенствующей Церкви христианской. Он имеет монашествующих всех видов Восточной, Православной Церкви; имеет и общежитие, и скит, и пустынников, и отшельников". А в начале XX века в нем уже насчитывалось более тысячи насельников. За два столетия со времени настоятельства отца Назария обитель воспитала множество подвижников, обязанных своим духовным процветанием великому старцу, который и поныне не оставляет своей обители молитвенным предстательством, ходатайствует у Престола Божия о нынешнем ее братстве.
 Между братией о. Назарий ввел строгий порядок монашеской жизни; более же всего требовал он смирения, как основного камня христианских добродетелей, согласно глаголу Евангелия: блажени нищии духом, яко тех есть царство небесное, и, желая не одними словами, но и примером действовать на подчиненных, он трудился и рыл гряды наравне с прочими; сам ездил за сбором, лечил, навещал больных и печальных, беспрестанно учил всех или объяснял им слово Божие; он основал также и скит неусыпаемых, где несколько отшельников попеременно день и ночь читали псалтирь по усопшим; зная же, что самонадеянность и уверенность в собственной святости часто возмущает умы не только простых иноков, но и схимников, постановил, чтобы все они для избежания духовной гордости, исповедывали ошибки и тайные помыслы свои друг другу.
  Слава о сем распространилась даже за границы России, так что из Афонских гор приходили иные в Валаам, и с удивлением смотрели на устройство сей обители, которую предпочитали даже монастырям Афонским. В числе иноков Валаамских явились многие подвижники благочестия. Здесь искали себе мирного покоя и знаменитые ученики преподобного Паисия Величковского: Клеопа, Леонид и Феодор.

Попечение игумена Назария о возрождении Российских обителей

  Вслед за Валаамским монастырем митрополит Гавриил начал преобразовывать по общежительному уставу и некоторые другие монастыри, где была для того подходящая почва.
  Игумен Назарий был помощником митрополиту Гавриилу по устроению общежительного порядка и в других монастырях.
  В 1795 году в Троице-Сергиевой пустыни был заведен общежительный порядок. Такой же порядок был заведен в новгородских монастырях Иверском, Тихвине Большом, Клопском, Отенском, в Филиппо-Ирапской пустыни . Таким образом постепенно общежительное житие было заведено в десяти монастырях Новгородской епархии и в двух монастырях епархии Санкт-Петербургской.
  По поручению митрополита Гавриила, отец Назарий объезжал общежительные обители и наблюдал за их состоянием.
Помимо монастырей Санкт-Петербургской и Новгородской епархии, отец Назарий наблюдал и за российскими монастырями.

Публикация Добротолюбия

Отец Назарий возымел великую ревность к изданию избранных творений святых отцов. Его сподвижник архимандрит Феофан с которым они познакомились еще в Санаксарской монастыре, приблизительно около1774 года, много рассказывал ему о великом старце Паисии и о его переводах святых отцов. Впоследствии к ним присоединился и иеромонах Филарет, воспитанник Саровской пустыни. После перевода игумена Назария и отца Феофана в Санкт-Петербургскую епархию в 1781 году, они познакомили со своими планами митрополита Гавриила, который принял самое горячее участие в этом деле.
  Для того чтобы получить переводы святых отцов они написали письмо к старцу Паисию, через архимандрита Феодосия, в 1780-1782 годах.
 В ответ на эту просьбу преподобный Паисий с полной откровенностью и со всею подробностью изложил в письме историю своих занятий переводами книг отеческих, историю, которая возбуждает невольное удивление к его необыкновенному трудолюбию и терпению в преодолении всевозможных трудностей, которые постоянно встречал он при своих занятиях, и которые могла препобедить только его неопредолимая любовь к отеческим творениям. Рассказ этот сводится к тому заключению, что все его переводы далеки от совершенства и потому неудобны для переписки, тем больше для печатания.
Таким глубоким благоговением проникнут был отказ к творениям великих христианских мыслителей и духовных подвижников, и так мало ценил свои собственные труды в переводе их творений. Но вполне уважая благочестивое желание отца Феодосия приобресть для обители переводы назидательных отеческих книг, как лучшее пособие для преуспеяния братии в духовной жизни, он старался указать ему вернейший путь к достижению этой цели. Именно он извещал, что бывший коринфский митрополит Макарий, великий любитель книг, тщательно отыскивал на Афоне исправнейшие списки многочисленных отеческих творений, и составив таким образом замечательное собрание их, отправился в Венецию, чтобы напечатать их и приводит это дело к окончанию.
  Предприятию владыки Макария старец Паисий давал великое значение и убедительно просил отца Феодосия позаботиться приобретении его драгоценных изданий. "Получив их", писал он, и "вы отвезите их сами к тем богоизбранным и богодохновенным мужам, которые вы извещаете, горят неизреченной любовью Божию к таким книгам и великую имеют ревность издать их в свет печатным тиснением. Они потом предадут их учителям, в совершенстве знакомым с правилами греческого языка и хорошо знающим Богословие, для приведения их на чистый славянский язык". Через это, по мнению преподобного Паисия, оказано было бы великое благодеяние не только российскому иночеству, но и всему православному славянскому миру. Потом он снова повторял свои просьбы отцу Феодосию, не пожалеть издержек на приобретение драгоценных книг: "если на созидание каменной с железной кровлей странноприимицы Вы употребили столько издержек; то не подобает ли употреблять еще большие на приобретение книг, ради вечной пользы своей и ближних?"
  Именно так как указывал преподобный Паисий, так и поступил отец Федосий. По выходе в свет книги Филокалии в Венеции он приобрел ее и передал как называет их старец Паисий "богоизбранным и богодохновенным мужам, которые, горят неизреченной любовью Божию к таким книгам", то есть отцу Назарию, Феофану. По получении этих книг игумен Назарий, как и советовал сделать старец Паисий, обратился к митрополиту Платону ректору Московской Духовной Академии с просьбой об переводе Добротолюбия. По благословению митрополита Платона эта работа была поручена переводчику учителю греческого языка в Троице-Сергиевой Семинарии, Якову Дмитриевичу Никольскому. По свидетельству архиепископа Филарета, он особенно отличался превосходным знанием греческого языка. Игумен Назарий предполагал издать всю книгу Добротолюбия состоящую из сорока книг, но были переведены лишь двадцать шесть книг.
  В 1790-1791 году ученик старца Паисия Величковского Андрей Николаевич, впоследствии схимонах Афанасий, доставил митрополиту Гавриилу перевод старца Паисия и греческий подлинник Добротолюбия. Впоследствии греческий оригинал находился в Ростовском Яковлевском монастыре с такой надписью: "Сия книга Филокалия посылается в Александро-Невский монастырь господину отцу иеромонаху Феофану крестовому, Симеоном Ивановичем Святоустинского монастыря архимандритом, из Венецианской Албании, в 1790 году апреля 10 дня".            Перевод первой части Добротолюбия был выполнен Московской Духовной Семинарией. Во второй части Добротолюбия были использованы переводы старца Паисия Величковского. Над переводами трудились игумен Назарий, архимандрит Феофан (Соколов), тогда еще иеродиакон в Александро-Невской Лавре и схимонах Афанасий. "Они, говорил митрополит Гавриил, переводчикам - хотя и не знают так, как вы греческого языка, но лучше вас знают из опыта духовные истины, непостижимые одним только книжным учением, и потому правильнее вас могут понимать смысл наставлений, содержащихся в этой книге". В 1797 году и сам отец Назарий прибыл в Москву для окончания второй части Добротолюбия. Также помощником отца Назария был наместник Новоспасского монастыря иеромонах Александр.
В 1792 году игумен Валаамского монастыря отец Назарий подал прошение в Святейший Синод с просьбой об издании Добротолюбия на свой кошт, то есть на свои средства.
11 мая 1793 года в Москве в Синодальной типографии вышел перевод "Филокалии" под названием: "Добротолюбие или словеса и главизны священного трезвения, собранныя от писаний святых и богодухновенных отец, в нем же нравственным по деянию, и умозрению любомудрием ум очищается, просвещается и совершен бывает. Переведено с еллиногреческого языка". А в 1798 году вышла вторая часть.
 8 марта 1796 года игумен Назарий вновь обратился в Святейший Синод с новым прошением, в котором следуя завету старца Паисий просил о разсылке Добротолюбия по монастырям и епархиям.
Но к сожалению благому делу игумена Назария не суждено было сбыться. По указу Св. Прав.Синода от 21 января 1797 года, Добротолюбие было велено употребить в продажу вместе с прочими казенными книгами, а прошение игумена Назария о рассылке этой книги по епархиям, оставить при деле без действия.
В 1822 году Добротолюбие было переиздано попечением митрополита Филарета (Дроздова), затем в 1832, 1840, 1851, 1857, 1880 и 1902 годах. Всего переизданий Добротолюбия насчитывается шесть.
  Добротолюбие разошлось не только по российским монастырем, так и за ее приделами Игумен Назарий также желал на свой кошт издать книгу преподобного Исаака Сирина.
Необходимо отметить что после издания Добротолюбия в 1798 году, через три года, в 1801 году в Россию прибыли тридцать восемь учеников великого старца Паисия, который самим опытом знали путь прохождения тернистого пути умного делания. Таким образом русское монашество получив Доборотолюбие трудами игумена Назария, получила и истинных наставников умного делания. И в памяти потомков должна остаться глубокая благодарность старцу Назарию, потрудившимся над возрождением русского монашества.